Александр Пушкин
* * *
I
На Испанию родную
Призвал мавра Юлиан.
Граф за личную обиду
Мстить решился королю.
1
Вот перешед чрез мост Кокушкин,
Опершись - - - о гранит,
Сам Александр Сергеич Пушкин
С мосьё Онегиным стоит.
Не удостоивая взглядом
Твердыню власти роковой,
Бессмертною рукой раздавленный зоил,
Позорного клейма ты вновь не заслужил!
Бесчестью твоему нужна ли перемена?
Наш Тацит на тебя захочет ли взглянуть?
Уймись — и прежним ты стихом доволен будь,
Плюгавый выползок из гузна Дефонтена!
В журнал совсем не европейский,
Над коим чахнет старый журналист1,
С своею прозою лакейской
Взошел болван семинарист2.
Надеясь на мое презренье,
Седой зоил1 меня ругал,
И, потеряв уже терпенье,
Я эпиграммой отвечал.
Укушенный желаньем славы,
Теперь, надеясь на ответ,
Журнальный шут, холоп лукавый2,
Ругать бы также стал. - О, нет!
Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи;
Старца великого тень чую смущенной душой.
Юноша трижды шагнул, наклонился, рукой о колено
Бодро оперся, другой поднял меткую кость.
Вот уж прицелился... прочь! раздайся, народ любопытный,
Врозь расступись; не мешай русской удалой игре.
Юноша, полный красы, напряженья, усилия чуждый,
Строен, легок и могуч,- тешится быстрой игрой!
Вот и товарищ тебе, дискобол! Он достоин, клянуся,
Дружно обнявшись с тобой, после игры отдыхать.
На холмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумит Арагва предо мною.
Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой... Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит - оттого,
Что не любить оно не может.
На это скажут мне с улыбкою неверной:
Смотрите, вы поэт уклонный, лицемерный,
Вы нас морочите - вам слава не нужна,
Смешной и суетной вам кажется она;
Зачем же пишете?- Я? для себя.- За что же
Печатаете вы?- Для денег.- Ах, мой боже!
Как стыдно! - Почему ж?
Надо мной в лазури ясной
Светит звездочка одна,
Справа - запад темно-красный,
Слева - бледная луна.
Глубокой ночью на полях
Давно лежали покрывала,
И слабо в бледных облаках
Звезда пустынная сияла.
При умирающих огнях,
В неверной темноте тумана,
Безмолвно два стояли стана
На помраченных высотах.
