Наум Коржавин
Неужели птицы пели,
Без пальто гуляли мы?
Ранний март в конце апреля
Давит призраком зимы.
Холод неба, зябкость улиц,
Ночь без бодрости и сна...
Что-то слишком затянулась
Нет! Так я просто не уйду во мглу,
И мне себя не надо утешать.
Любимая потянется к теплу,
Друзья устанут в лад со мной дышать.
Им надоест мой бой, как ряд картин,
Который бесконечен все равно.
И я останусь будто бы один -
Как сердце в теле.
Мне — то ли плакаться всегда,
То ль все принять за бред...
Кричать: «Беда!»?.. Но ведь беда —
Ничто во время бед.
Любой спешит к беде с бедой
К чему-то впереди.
И ты над собственной — не стой!—
Нелепые ваши затеи
И громкие ваши слова...
Нужны мне такие идеи,
Которыми всходит трава.
Которые воздух колышут,
Которые зелень дают.
Которым все хочется выше,
Уютный дом,
а за стеною вьюга,
И от нее
слышнее тишина...
Три дня не видно дорогого друга.
Два дня столица слухами полна.
И вдруг зовут...
В передней — пахнет стужей.
Небо за пленкой серой.
В травах воды без меры:
Идешь травяной дорожкой,
А сапоги мокры...
Все это значит осень.
Жить бы хотелось очень.
Жить бы, вздохнуть немножко,
Не надо, мой милый, не сетуй
На то, что так быстро ушла.
Нежданная женщина эта
Дала тебе все, что смогла.
Ты долго тоскуешь на свете,
А всё же еще не постиг,
Что молнии долго не светят,
Не верь, что ты поэта шире
И более, чем он, в строю.
Хоть ты решаешь судьбы мира,
А он всего только свою.
Тебе б — в огонь. Ему — уснуть бы,
Чтоб разойтись на миг с огнем.
Затем, что слишком эти судьбы
Надоели потери.
Рознь религий - пуста,
В Магомета я верю
И в Исуса Христа.
Больше спорить не буду
И не спорю давно,
Моисея и Будду
Все, с чем Россия
в старый мир врывалась,
Так что казалось, что ему пропасть,—
Все было смято... И одно осталось:
Его
неограниченная
власть.
Ведь он считал,
Так пахнет настоящая вода.
Дыши свободно, будь во всем доволен.
Но я влюблен в большие города,
Где много шума и где мало воли.
И только очень редко, иногда,
Вдруг видишь, вырываясь на мгновенье,
Что не имеешь даже представленья,
Уж заводы ощущаются
В листве.
Электричка приближается
К Москве.
Эх, рязанская дороженька,
Вокзал.
Я бы все, коль было б можно,
