Саша Черный
В переулок — к бурлящей Сене,
Где вода, клокоча, омывает ступени,
Заливая берег пологий,—
Все приходят люди в тревоге:
Рабочий хмурый,
Конторщик понурый,
Озябший старик с ребенком,
Девушка с рыжим котенком...
Трамваев острые трели...
Шипение шин, завыванье гудков...
По краю панели
Ширмы из старых мешков.
На ширмах натыканы плотно
Полотна:
Мыльной пеной цветущие груши,
Корабли, словно вафли со взбитыми сливками,
Жизнь бесцветна? Надо, друг мой,
Быть упорным и искать:
Раза два в году ты можешь,
Как король, торжествовать...
Если где-нибудь случайно,-
В маскараде иль в гостях,
На площадке ли вагона,
Бодрый туман, мутный туман
Так густо замазал окно -
А я умываюсь!
Бесится кран, фыркает кран...
Прижимаю к щекам полотно
И улыбаюсь.
Здравствуй, мой день, серенький день!
Много ль осталось вас, мерзких?
Трепов - мягче сатаны,
Дурново - с талантом,
Нам свободы не нужны,
А рейтузы с кантом.
Сослан Нейдгарт в рудники,
С ним Курлов туда же,
И за старые грехи -
Когда раскроется игра -
Как негодуют шулера!
И как кричат о чести
И благородной мести!
Из Гейне
Море дремлет... Солнце стрелы
С высоты свергает в воду.
И корабль в дрожащих искрах
Гонит хвост зеленых борозд.
У руля на брюхе боцман
И мы когда-то, как Тиль-Тиль,
Неслись за Синей птицей!
Когда нам вставили фитиль -
Мы увлеклись синицей.
Мы шли за нею много миль -
Вернулись с Черной птицей!
Синицу нашу ты, Тиль-Тиль,
Этот юноша любезный
Сердце радует и взоры.
То он устриц мне подносит,
То мадеру, то ликеры.
В сюртуке и модных брючках,
