Виктор Харламов
Не дай руке зимы свершить свой суд
И замыслы обезобразить лета:
Красу свою в любимейший сосуд
Ты, перелей, чтобы была согрета.
Себя в сокровище хранить своём,
У луны перевёрнут мыс блюдца:
В мире злата живу и боюсь:
Пастернак и Есенин дерутся.,
Прославляя кулачную Русь (?).
Кулаки обагрённые тушью (?!),
Дозрели ранние, святые к Пасхе,
Редис и лук, капуста и салат,
Картофель лучший... Им, у царских врат,
Нет рыночных путей... - от власти сглаз хе...
Кто навредил, кто обещал так много(!?),
Страна лоскутная, кровавая страна,
Вся слеплена мечом... с 200 народов
Содрала шкуры... - в том её вина,
Вина истории её, уродов.
Величие скотов отмеряла себе
Засуджують? Нехай.., не гарно це;
Прекрасне завжди є мішенню часу.
Підозрюю, душевних ран лице
У погані., анфас - лють, хижість. Ласу,
Нагадує біду.., діла сліпі,
Раз в год излом цветения так жарок,
С деревьев, кипенью укрытых, цвет.,
Срывает ветерок, что белый плед,
Роняя акварель не без помарок.
З літом, днем не зрівняти тебе.
Красивіша ти, легша, меліша...
Сонця небо, завжди голубе,
До лиця майже кожному в тиші.
Є всевидюче око, ти знай...
Коли переживеш мене, той день
Що скнара смерть давно-давно обрала,
Мій прах... свою яскравість, знай, лишень,
У віршах не знайти... Старайся... Мало
В словах мистецтва мертвих почуттів,
Мчатся нескошенной палевой рожью,
Пашней озябшей от прелестей зги…
Осени лисы, по строк бездорожью,
От забродившей сентябрьской мезги.
Падает небо в земные ли хляби,
До Эры нашей в Каменном ли веке,
Свой Крест несли растения Христа;
Лечить и радовать в эмоций Мекке,
Призвание капустного листа…
Да, крестоцветные от грёз Линнея.,
Наснилась осінь з напівсвітлом скла,
Ти, друзі в блазенському гурті з раю
Небес, здобувши кров, як сокіл, з тла,
До тебе серце линуло... палаю...
Але час йшов, старіло, глохло все,
От множества костров цветастых,
Шальная осень потеплела;
Едва дыша, колдунья дела,
